Евгений Белогорский - Восточная война [СИ]

Первые слова знаменитого флотоводца повергли визиря в шок. Гневно сверкая очами, Нахимов объявил, что, согласно приказу царя, он должен обратить турецкую столицу в пепел, если через 24 часа, после предъявления султану ультиматума, не будет объявлено о заключении перемирия и начале мирных переговоров между Россией и Турцией.

В знак своего согласия начать переговоры, султан должен немедленно закрыть морские проливы для движения кораблей других держав и послать гонцов к Дунаю с известием о прекращении военных действий между двумя странами.

Напрасно визирь плел витиеватые речи, пытаясь найти лазейку в русском частоколе. Нахимов, устами Ардатова был не приклонен. Демонстративно достав часы и откинув крышку, адмирал холодно известил визиря, сколько у него осталось часов для принятия окончательного решения.

- Не стоит тратить драгоценного времени понапрасну, сидя в моей каюте. На вашем месте, я как можно скорее известил бы султана о наших требованиях, - властно молвил адмирал и встал из-за стола, подчеркивая своим видом, что время переговоров закончено.

Визиря как ветром сдуло с флагмана, а через час галера с посланцем от правителя правоверных появилась вновь, принеся известие о готовности султана заключить перемирие и его желание узнать предварительные условия мира.  

В гости к султану было решено отправиться Ардатову, благоразумно решив, что двум вождям   идти к побежденному врагу, не следует. Мало ли, что может приключиться, Азия-с. Сказано - сделано, и, облачившись в парадный мундир, Ардатов отбыл на встречу с правителем блистательной Порты. Не прошло и часа, как посланник русского царя переступил порог Семибашенного замка. Страхом и боязнью встретили графа обитатели султанского дворца, с торопливыми поклонами проводив его в покои правителя.

Условия мирного договора, которые привез граф Ардатов султану Абдул-Меджиду, были заранее согласованы с императором Николаем. Полностью доверяя своему посланнику, царь выдал ему рескрипт с правом подписания мирного договора. Сдержанно поклонившись монарху, Михаил Павлович начал твердым голосом зачитывать условия заключения мира.

Русский император был согласен прекратить войну с блистательной Портой в обмен на полный контроль над устьем Дуная, присоединения к России молдавского княжества и с сохранением совместного с Турцией протектората над княжеством Валахия. Кроме этого русские требовали взятые Карс, Ардагар и Баязет, милостиво оставляя султану Эрзерум. Что касается проливов, то в отношении их царь был согласен вернуться к довоенному статус-кво, который запрещал движение через проливы военных кораблей не черноморских держав.

Выдвигая столь мягкие условия мира, Ардатов полностью повторял действия фельдмаршала Паскевича в предыдущей войне. Тогда, имея в своем распоряжении малое количество войск и угрожая вторжением в Стамбул, Паскевич добился мира на вполне приемлемых для турков условиях. Точно такое же положение было теперь и у Ардатова. Пользуясь безвыходным положением турецкого правителя, граф стремился не столько присоединить к российской империи как можно больше новых земель, сколько выбить краеугольный камень антирусской коалиции, для её полного и окончательного раскола.

Согласовывая с царем пункты мирного договора, Михаил Павлович с большим трудом убедил Николая не требовать от султана расширения автономии для славян, на чем император ранее непременно настаивал. Исповедуя роль покровителя всех христианских народов турецкой империи, государь с болью в сердце и грустью в душе согласился на эту уступку.

Солнце уже спускалось к горизонту, когда аудиенция у султана подошла к концу и, столь важное для России, перемирие было заключено. Было так же принято решение о незамедлительном начале проведения переговоров между двумя сторонами, с целью скорейшего подписания мирного договора. Начало переговоров было назначено на следующий день.

Радостный Ардатов с большим трудом сохранял сдержанный вид весь свой путь на корабль и смог дать волю чувствам, только переступив порог адмиральской каюты. Сразу же был составлен подробный доклад государю, который был немедленно отправлен с пароходом "Громоносец". Большой блеф удался, но предстояла ещё большая работа по закреплению полученного успеха.   

"Если враг тянет время, обещая мир заключить, либо дань заплатить, значит, он ждет откуда-то помощи и хочет одурачить тебя". Так говорилось в "Стратегиконе" - древней книге воинского искусства византийского полководца Кекавмена. Ардатов случайно приобрел эту книгу пять лет назад в одной из букинистических лавок Парижа и нисколько не пожалел потраченных денег. Прошло много столетий, но высказанные в ней мысли нисколько не утратили своей великой сути. В этом граф убедился на третий день, ведя безрезультатные переговоры с великим визирем.  

Казалось, предложенные султану условия мира были самые благоприятные. Территориальный ущерб минимален, военной контрибуции никакой, честь правителя Порты никоим образом не ущемлена. Подпиши, и, наводящие ужас на Стамбул русские корабли, немедленно покинут Босфор и уберутся восвояси. Однако турки по непонятной причине тянули. Тянули, несмотря на то, что испытывали сильный страх перед грозным "Нахим-пашой" и в их распоряжении не было силы способной перебить русский козырь.

Будь у Ардатова хорошо прикормленные осведомители в султанском окружении, он  наверняка смог бы распутать этот клубок неожиданных противоречий обычной логики, но, увы. Русского посла в Стамбуле не было, а о его тайных связях при дворе Абдул-Меджида граф не был информирован. Впрочем, для прояснения истины Михаилу Павловичу вполне хватило наставления "Стратегикона".

- Бузу затевают наши переговорщики, Павел Степанович, - сказал граф Нахимову, вернувшись на "Париж" после очередного впустую потраченного дня.

- Да, это очень на них похоже, - согласился с ним адмирал. - Убедились, что мы не станем бомбить город, вот первый страх и прошел. А теперь начали торговаться. Это они умеют.

- В том, что умеют, я уже полностью убедился, но вот какой нам резон от этого. Не сегодня-завтра к Босфору могут пожаловать французы из Севастополя, да и в заверения султана о закрытии Дарданелл я, честно говоря, мало верю.

- Я признаться, Михаил Павлович, тоже. Даже если турки и объявят пролив закрытым, англичане могут силой прорваться через него в Пронтиду, для выяснения отношения с султаном. Я, по крайней мере, так и поступил бы.

- Что же мы имеем на данный момент? - спросил адмирала Ардатов, склоняясь над картой Босфора.